Хан хлестнул плеткой по голенищу сапога. Планы его были велики. Чтобы начать их осуществлять, необходим был удачный военный поход. Богатая добыча. Молодые волки жаждали крови. Хотели видеть того, кто поведет их вперед, к славным победам.

Вольные города Хат на роль жертвы не годились — все они поделены между ханами и обложены данью. Если он начнет резать курочек, несущих золотые яйца, его не поймут. Не поймут другие ханы, не поймут свои же старшие представители родов. А с ними он вынужден считаться — пока еще вынужден.

Хан скрипнул зубами. Эти старики чересчур осторожны. А ему нужен удачный поход. Именно под его предводительством, а не в составе всех тилукменских родов, как планировалось осенью. Опередить, напасть первым, захватить всю добычу себе. Многие будут недовольны, но некоторые наверняка захотят присоединиться к удачливому хану.

Цель похода определена. Империя ему не по зубам, — хан снова хлестнул плеткой по голенищу, — пока не по зубам. Дойдет очередь и до нее, она еще содрогнется под копытами тилукменских коней. Восточные княжества бедны, как сурок весной, и каждое из них придется брать с боем. Мелкие поселки? Того, что там удастся взять, хватило бы на прокорм коней. Абудаг слишком далеко. Иное дело гномы: их долина тоже не близко, но до нее они доберутся быстрее, чем до Абудага или тех же восточных княжеств. Почему никто не подумал об этом ранее? Прижимистые гномы наверняка запрятали в сундуках немало золота. Того золота, которое так нужно ему, хану Тулуму. Того золота, которое поможет ему взойти на вершину власти. И промчаться огненным вихрем, покоряя всех, кто окажется в досягаемости тилукменского коня. Решено: гномы должны пасть первыми. Подвластные ему роды соберут всадников через неделю — двенадцать тысяч всадников. Этого более чем достаточно. Непредусмотрительные гномы совсем не позаботились об обороне. Им же хуже, горе побежденным.

А пока гонцы хана скакали к двум платящим ему дань вольным городам с известием — в этом году придется заплатить раньше, чем обычно. Необходимо подготовить поход. Воины прибудут со своим снаряжением, каждый род, отправляя воина в поход, дает ему самое необходимое. Но нужен еще и обоз. Большой обоз. Телеги, которые потянут быки-лутхи, груженные припасами на пути туда и везущие добычу на пути обратно. Скоро гномы узнают, что такое конница хана Тулума.

7

Обоз растянулся километра на полтора. Работы по укреплению линии обороны предстояли немалые. Фургоны с инструментами и материалом тянулись один за другим. Пунктуальные гномы, казалось, постарались взять с собой все, что только может понадобиться. Мохнатые северные быки с кисточками на ушах тащили огромные пятиосные фургоны-кузни. В каждый из них было запряжено по десятку быков. Из некоторых прямо на ходу валил дым и раздавался стук молотов — гномы не привыкли терять времени даром. Флегматичные быки оставались к этому абсолютно равнодушными. Они размеренно шагали по отличной мощеной дороге, таща за собой вагоны на колесах. Устройство фургонов у гномов оказалось довольно любопытным. Первые две оси были связаны общей платформой, прикрепленной к поворотному кругу. Три остальные оси были закреплены неподвижно. Как есть — седельный тягач. Тот, что тягали в моем мире железные монстры, каждый по пятьсот лошадей мощностью.

Мой такой далекий мир… Или теперь уже не мой? Про какой из двух миров мне говорить — мой? Тот, в котором я прожил большую часть своей жизни, или тот, в котором я нахожусь сейчас? Стал ли он моим? Вот уже три с половиной года, как я в этом странном мире, и уже начал забывать о телевизорах и компьютерах, об электричестве и горячем душе. Нет, о горячем душе помню. Я даже как-то попытался устроить его для себя, когда задержался в одном городке на севере империи дольше, чем обычно. Из всех воспоминаний о том городке лишь два стоили того, чтобы оставить их в копилке памяти, — миловидная служанка Ларпа и горячий душ. Неплохое было время, относительно неплохое. Я уже перестал метаться по империи в поисках выхода, как это делал первоначально, и даже в поисках ответа, который пытался найти позже. Перестал пытаться заинтересовать нововведениями местных лордов и мастеров, осознав бесперспективность этих усилий. Даже мой горячий душ не был оценен ими по достоинству. Император? Кто пустит к императору бродягу, пусть и не совсем смахивающего на простолюдина, но не могущего похвастаться десятью поколениями знатных родственников? В обществе с такими устоявшимися традициями, как в империи, моим нововведениям не оказалось места. Спокойная жизнь продлилась недолго. Волнения на границе перешли в вооруженные столкновения, и мне пришлось записаться в ополчение. Как я не люблю войну! Но когда к месту, ставшему твоим домом, пусть на время, приближается вооруженный враг, отсиживаться или спешно бежать совсем не по мне. Ларпа всплакнула, сказала, что будет скучать по мне и нашему горячему душу, и помахала мне на прощанье рукой.

Полгода наш конный отряд носился по округе, пытаясь поспеть везде и сразу. Порой мы поспевали, и тогда не обходилось без схватки. Бывало, мы опаздывали и поспевали лишь на пепелище или, в лучшем случае, заставали поселок или городок полуразоренными. Так продолжалось до тех пор, пока император, наконец, не прислал в провинцию полномасштабный имперский легион. Тот за месяц восстановил порядок. Я же покинул ополчение с удовольствием: за эти полгода мне пришлось потерять не один десяток соратников.

Увы, меня не ждали ни Ларпа, ни мой горячий душ. Война не обошла их стороной. На месте харчевни, с которой у меня было связано столько приятных воспоминаний, я нашел лишь развалины. Меня опять ничего не держало. Я уехал. Пусть лучше мои воспоминания об этом городке останутся светлыми. Развалины былого — нет, не счастья, но спокойствия, — не лучшее соседство. Переехав еще раза три-четыре из города в город, я так и не нашел себе места. Тогда и решил покинуть империю, чтобы отправиться в восточные княжества. По тому самому старому тракту, на котором повстречал гномов. И что теперь? Жизнь определенно сделала поворот. А что за ним? Не знаю, и вряд ли кто мне ответит. Пока же резвый конь нес меня на границу долины гномов в сопровождении старших мастеров. Вернее, той части из них, которая умела ездить верхом. Другие ехали в фургонах, сопровождая обоз, — каменщики, плотники, кузнецы вместе с передвижными мастерскими, инструментом и инвентарем. Работы по укреплению линии обороны предстояли немалые.

~~~

Разбить временный лагерь я решил в полукилометре от въезда в долину, в тени, что отбрасывала горная цепь, расположенная справа от дороги. Она должна была защитить нас от полуденного зноя. Не скажу, что это было слишком актуально, но если есть тень, то почему ею не воспользоваться?

Гномы со знанием дела принялись за разметку территории, определяя, где стоять мастерским, а где располагаться войску и обозу. Пусть себе, меня это не слишком волновало. Если расположение окажется не слишком удобным, то позже можно будет его изменить. Я же хотел, пока солнце окончательно не село за горизонт, наметить график работ на завтра. Чем и занялся, пригласив с собой лишь Нимли и Гримми.

Мы двинулись в путь, оставив заботы об обустройстве лагеря на приехавших с нами мастеров. Раздавать наставления я начал, лишь только мы отъехали от лагеря шагов на сто.

— Скоро начнут прибывать наемные работники. Разбираться и ними я хочу поручить тебе, Гримми.

— Мне, милсдарь Вик? Я не умею командовать.

Я улыбнулся уголками губ. Нимли же не смог не отреагировать на такое заявление.

— Ха, чтобы Гримми да чего-то не умел! — поддел он напарника.

И совершенно зря, скажу я вам. Признаться в том, что чего-то не умеет, может далеко не каждый. Тем более командовать. Как ни странно, многие уверены, что уж это-то у них получится прекрасно.

— А вам, мастер Нимли, придется заняться курьерской службой. — Я специально обратился к Нимли подчеркнуто официально, пусть проникнется серьезностью задачи. Эта служба не так проста, как кажется на первый взгляд, и на нее у меня были большие надежды.